Не попав в мушкетёрские списки,
славный сын обедневших дворян –
в городке захудалом российском
проживал шевалье д'Артаньян.
Было в домике бедно, но чисто,
и отцовы заветы в чести.
Благороднее идеалиста
не найдёшь, хоть Гасконь прошерсти.
Он был худ, словно странника посох,
с несомненным царём в голове,
и дразнили его «недоносок»,
и дразнили его «шалавье».
Он бросался в неравные драки,
позабыв свой рекордный ай-кью,
и обидчики знали, собаки,
что в карманах его – ни экю.
Но, покуда наточена шпага,
не страшился герой никого.
Он мечтал жить державе во благо,
но державе плевать на него.
Непокорного в школе травили,
часто делая жертвой молвы.
Не готовы к нему де Тревили –
и Людовики тоже, увы.
А сейчас с продавщицей Лариской
он знаком, ходит к ней на чердак,
потому что до Анны Австрийской
не судьба дотянуться никак.
Ни житья, ни карьеры, ни снеди.
Все итоги – сплошные нули.
И повсюду такие миледи,
что хоть шпагой себя заколи.
А друзья... Учащаются ссоры,
одиночество светит в конце...
Был Портос – но подался в боксёры.
Арамис отошёл к РПЦ.
Вот такая суровая проза,
и сюжет драматичен и сер,
и отбросил коньки от цирроза
родовитый алкаш де Ла Фер.
Жизнь черна, как глубины колодца.
Не вернуть королеве колье.
Над героем брезгливо смеётся
вездесущий Арман Ришелье.
(Вот уж кто преуспел, и немало,
как всегда, ухмыляясь хитро:
сохранил он и сан кардинала,
и вступил, не стесняясь, в ЕдРо).
Чуть волочит усталые ноги шевалье
по заплёванной стрит.
«Как всегда, дураки и дороги...» –
усмехаясь, себе говорит.
Всё бессмысленней крики: «Доколе?!»,
всё печальней окрестная тьма...
Ведь в России есть нечто такое,
что не смог бы придумать Дюма.
Комментарии