Главное – не противиться

• Опубликовал Евгений Кропот 28 января - #Россия  #общество  #Германия  #Власть  - 2 773 просмотра

  

       Когда-то давно, много лет назад один не очень известный германский политик и юрист именно такими словами в своем дневнике определил отношение немцев к нацистскому режиму.  Война тогда только началась, где-то за пределами Германии шла и с победами. Он находил еще более обидные слова про немецкий народ, однако главный смысл состоял именно в этой формуле жизни большинства немцев, откуда он позволил себе сделать вывод о неспособности германского общества бороться против нацистов за свою свободу. Тогда надежду свою он возложил на армию, мол, только там найдутся храбрецы, способные свергнуть тиранию нацистов. Всем, кто ненавидит нацизм, остается ждать, терпеть, и это обязательно случится.

       В общем, оказался прав: пусть и не скоро, через долгих пять лет, но именно в армии произошел настоящий заговор против нацистской власти. Правда, неудачный, но только там и была попытка свергнуть эту власть, народ же продолжал не противиться, как продолжил и после поражения Германии. То есть в качестве субъекта политики германское общество прекратило существовать при нацистах и не возникло сразу после войны. Оно заявило о себе только в 60-х и только на западе Германии. Восток, в этом смысле, просто сменил цвет с коричневого на красный и продолжил не противиться. Не противиться власти.

       Если теперь глянуть на российское общество, то и оно после бурления Горбачевско-Ельцинской эпохи тоже постепенно смирилось с эдаким положением – не противиться. Власть там чего-то делает, как-то руководит, что-то меняет-восстанавливает, а люди живут себе и живут. Главное – не противиться. Вон, Навальный со своими попытался, и где он теперь? И другие его сотоварищи. Войны с Украиной, может, и не надо было, но она, собственно, там, куда умные люди не ходят. 

       Пока не ходят, а там видно будет. Главное – не противиться, пересидеть, переждать, перетерпеть. И здесь в России, даже скорей, чем в тогдашней Германии, мятеж случился на фронте. Наш главномятежник совсем не аристократ, скорее Стенька Разин, но именно он заявился от фронта с решительными претензиями к власти, которую, в отличие от немецких генералов, свергать не хотел, но хотел ей объяснить, что не так она руководит народом, неправильно.

       Общество в мятеже этом не участвовало совсем – оно в сторонке постояло. Может, просто не успело разобрать, что к чему из-за его, мятежа, скоротечности, но скорее просто не хотело, потому что вписано в это государство, в эту власть, где каждый человек от нее зависит. Прямо или косвенно, но зависит. Не так, разумеется, как это было в какой-нибудь третьей династии Ура, в фараоновом Египте или есть в нынешней Северной Корее, но благополучие его привязано к государству уже хотя бы тем, что оно всегда может это благополучие разрушить.  

       Это во-первых и в главных, но еще и тем, что именно там раздают пироги и пышки. Раздают просто так: кому и сколько – это как удача улыбнется. И даже те, кого сегодня удача миновала, могут надеяться на них завтра-послезавтра или, скажем, в следующей жизни. Тогда как с этим новым изданием Стеньки Разина еще неизвестно, что будет, может, даже хуже, чем в пугающих 90-х. Не воодушевил он в общем ни армию, ни общество.

       То есть старый, может, и недобрый, но порядок сохранился: власть снова, как всегда, обещает, а общество терпеливо ждет. Сколько такое может продолжаться? Те, у кого нетерпимость царит в сердце, считают недолго совсем, что вот-вот все рухнет, переменится, да так, что либо окончательный мрак, либо новая светлая заря. То есть точка бифуркации она где-то здесь, прямо за углом притаилась. Ясно же им, что не может это долго продолжаться.

       Однако, если опять же к нацистам: будь у того режима некое чудо-оружие, способное удержать союзников на границе, почему бы ему не пережить и смерть самого Гитлера? Германское общество никаких признаков сопротивления власти не подавало даже в 45, когда уже все кругом сыпалось, просто потому, что оно переплелось с государством в единое целое и никакого места для его существования помимо государства не было. Освобождение немцев от нацизма, как и японцев от их заклеймленного милитаризма, пришло извне, как следствие полного военного поражения, но никаким освобождением для немцев и японцев оно тогда не было. Для тех и других это было катастрофой, из которой надо было выживать. Союзники никак не освободители, но победители. Это потом, через поколение родившимся обществом история переосмысливалась и переосмыслилась на сегодня в "никогда больше".

       У России чудо-оружие есть, и оно делает подобное военное поражение почти невозможным, значит, никто извне не придет свергать нынешнюю заигравшуюся в милитаристские игры власть. Потому пусты страхи, разделяемые патриотической общественностью, будто явятся закордонные учителя и научат россиян ихней богомерзкой свободе. Нет, сами, все сами. Оттуда могут разве что портить наши дороги и гадить в наших сортирах. 

       А что собственно может общество, выученное не участвовать, отстраняться в большинстве своем от всяческих государственных инициатив, прятаться от государства? Привычно ожидать, что государство само осыплется под тяжестью своих неудачных, даже провальных решений. Почему нет? Так уже случалось дважды за сотню последних лет. Случится и в третий счастливый раз, тогда общество, освобожденное наконец от государственного ига, в самодеятельном творчестве определит для себя верную дорогу, отыщет и поставит впереди достойных людей, тех самых, кто поведет его вперед к свободе и счастью. 

  Как-то вот так, потому надо лишь верить и ждать. Или ждать и верить тем, кто уже в нетерпении решительного завтра, и тем, кто и до следующей жизни согласен как-нибудь потерпеть.  

       P.S. Из того же дневника:

       23 июня 1941 года

       Фройляйн Хельга Э., 18 лет: «Считаю, что поступили правильно, атаковав Россию, иначе они бы напали на нас. К тому же два года тому назад они получили территорию, которая была завоевана нами».