Самое свежее

Конец Публициста Раскрыт взрыв вулкана Кракатау. Политические анекдоты Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу!

Живой мертвец

  •      Можно и так про президента. А можно наоборот, если б язык позволял русский что-то похожее на "мертвый живец", потому ходит он вроде бы по экранам разнообразным, что-то говорит невнятное, однообразное, из чего только мертвое и происходит везде, где его слова дотягиваются. Совершенное олицетворение слов его – черная мертвая земля, на которой ничего не растет, и павшие на нее мертвыми вчера еще вполне себе живые люди. Вчера были, а сегодня их нет, завтра новых не станет. 

         Он сам есть, чтобы произносить слова, из которых рождается смерть. И долго уже так, так долго, что вдруг сказали про него, что сам он мертв, и многие кругом поверили. Одни с облегчением: мол, наконец-то, и вслед за ним умрут его слова, и, значит, многие люди останутся еще жить, нужно только, чтобы все увидели, что он умер. Увидели и поверили, потому все знают – есть всегда то, во что по-настоящему веришь. 

         Другие многие с сожалением и опаской: мол, как-то без него станет совсем непривычно, боязно даже, ибо свыклись уже, сжились, притерпелись. Мол, конечно, война, но и при войне можно жить. Можно даже неплохо жить, если не в ней, а около. Когда от нее в сторонке держаться, то можно и хорошо жить, лучше, чем прежде. 

         И те и другие трижды внимательно теперь на экран, вылавливая жесты, словечки, взгляды, гримасы, чтобы понять для себя: "Царь настоящий или уже нет?" Чтобы потом себе самому и другим восторженным шепотом, мол, ненастоящий он точно, что скоро, скоро осыплется морок, и люди выйдут туда, где ждет их свобода и счастье.

         Это одни, а другие то же самое, но сокрушаясь, мол, если б настоящий, то мигом порядок навел на Кавказе и во всех Палестинах, а этот с экрана трындит лишь и трындит, толком не понять о чем. Тот, настоящий-то, орел был: как скажет, все понеслись исполнять так, что сама земля колесом. А этот что? – Мямля. Одним словом, подменили царя. И не на того подменили.

         Если подумать, сильно обидно тому, который теперь вместо, что не верят в него, когда он так бьется соответствовать, и все знающие говорят, мол, он самый и есть, только помоложе и здоровей, один в один, не отличить вовсе. Но люди кругом не верят и с каждым днем все больше не верят.

         Однако трижды обидно, когда он жив еще, а его двойником называют. Своим собственным двойником. Это ж просто с ума сойти, когда еще живой и на ихних похоронах готов простудиться, а про него говорят, будто помер. И что? И как ему назад в живые вернуться? Когда народ в целом решит, что помер, назад никак не отмотать, потому народ у нас, известно, всегда прав, а по серьезным вопросам прав окончательно. Про царя, понятно, вопрос серьезнейший, можно сказать, экзистенциальный для нашего российского народа.

         Ученые эти, доценты с кандидатами, может, пошутили вовсе или какой эксперимент задумали – с них станется, а народу как теперь разобраться, где она, правда, есть. С настоящим царем жить – это одно, это из веки веков заповедано, а когда он ненастоящий, так жизнь совсем другая, оскорбительная где-то даже жизнь. 

         Премьер один бывший когда-то говаривал: "Никогда такого не было и вот опять". И ведь прав был, что характерно.


2