В тесной печурке огонь не бьется

• Опубликовал Евгений Кропот 11 сентября 2023 г. - #Россия  #Украина  #война  #слова  - 1 765 просмотров

  

                        Фото Dark Rider из Unsplash

       Тысячелетия твердят, что в начале было слово. То есть в начале всякого дела всегда есть слово, чего бы там нам Гете ни говорил, хоть он и великий кудесник этого слова. Оно еще и посередке дела и в конце его, а также и после всенепременно, потому как человек – существо сказывающее. Это другой великий кудесник заключил, и справедливо, надо заметить. И чем больше слов вокруг дела рождается, чем дальше во времени слова эти живут не только записанными, но в сердцах и умах людей, тем больше само дело, тем грандиознее оно. В общем, если коротко и грубо, то: каковы песни – таковы и дела. 

       "Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне" – говаривали когда-то в давешних и давнишних 60-х на последнем вздохе коммунизма, еще таком искреннем и вполне себе человечном. Говаривали, кстати, лирики со сцен многочисленных залов, а физики удовлетворенно внимали, чтобы повторять. И по справедливости, надо сказать, ибо это они должны были в авангарде прогрессорами великих дел, а лирики сбоку и чуток позади этих дел воспевателями. Замах был велик: на настоящий полдень ХХII века со всякими чудесами, где главные волшебники и творцы этого мира, понятно, физики. Потом замах этот быстро съежился до самолетов, танков, ракет и прочих разнообразных стрелялок, которые вместо хлеба с маслом годились не очень. Правда, еще космос был,  но и он в скорости сдулся. 

       Так физики оказались в загоне и надолго в загоне, а лирики в почете. Лирики и всякая расплодившаяся шушера кругом, вроде политтехнологов и эффективных менеджеров. Эта шушера помогла начальникам втравить Россию в молниеносную операцию по смене в Киеве власти на правильную и тем самым приведению этой соседней страны к покорности. Но Украина не послушалась, не покорилась, и молниеносная операция плавно перетекла в нескончаемую кровавую бойню. Попросту говоря, в войну, где физики обнаружили себя на своем месте: да, это не они ее начинали, но кто, кроме них, сможет привести громоздкую и бестолковую российскую армию в боевой порядок, оснастить всем нужным и научить этим нужным пользоваться, чтобы не только противостоять украинцам, но победить их, а потом и всех остальных, кто посмеет встать на пути. 

       Потому всю эту шушеру говорливую вместе с лириками в сторону, чтоб не путались, не мешались, не трындели: мол, раз все не так пошло, то и начинать не надо было вовсе, и сейчас еще не поздно договорчик такой сочинить, чтоб по-прежнему жить. Но нет, теперь тихо им всем, потому говорит маузер. Пока идет война, главное – это ее технология, значит, физики снова в почете, а болтовня, слова всякие, песни на потом, на после победы. 

       Только на войну люди идут убивать и умирать, и им какой-то ответ на "за что?" надобен, просто потому что они – люди. И как люди они не могут быть целиком внутри технологии, чтоб на смерть без песен. А песен на этой войне нет, поскольку физики они не про песни, не про жизнь и смерть, а про технологию. Никто не выговаривает, зачем стране вставать на смертный бой, а раз оно не сказывается, то нет и песен про "темную ночь", – физики их не умеют, а лирики от войны отстранились. Которые из страха и за бабки, те не в счет, им такого не выдумать.  

       С Украиной получилась немая война. Уже была одна такая – финская – война без песен, она еще и в памяти народной затерлась, будто и не было вовсе. Вот и эта война немая, и грохочущие по всей России жестяные барабаны не могут скрыть, что нет ни одного живого человеческого слова в оправдание ее, хоть чего-то, сказанного в ответ на "за что?" так, чтобы люди почуяли ее правду и справедливость. Нет сейчас, не будет и потом. Напротив, с каждым днем, месяцем, годом вырастает мучительная неправедность войны этой, ее оскорбительность для одних россиян, пляски на костях под гром жестяных барабанов – для других и попытки не пустить ее в сознание, в память, чтобы там сохранилось нечто невнятное, неоднозначное, – для третьих.

       Ну да, потому и песни не поются настоящие. Нет, не "бьется в тесной печурке огонь", а что за Россия без песен?