Светлана Петрушова: Не приказано, но — уничтожить! Программа расселения балков убивает людей

• Опубликовал Светлана Петрушова 28 декабря 2021 г. - #снос балков  #снос домов  #программа расселения ХМАО  #власть выселяет людей  - 2 430 просмотров

  Несколько сотен семей в поселке Пойковский Нефтеюганского района местные власти выселили из своих домов в рамках программы «Обеспечение доступным и комфортным жильем». Люди до сих пор вынуждены жить у родственников, снимать квадратные метры или брать кредиты. Судьбы этих семей похожи на сотни других в ХМАО. Жители 2 года добиваются исполнения судебного решенияо постановке санитарно-защитных зон от нефтяных скважин на кадастр. От этого зависит безопасность людей, возможность сохранить дома.

  

   

  История проблемы началась в 60-ых годах прошлого века. Для освоения суровых мест с богатыми недрами (Сибирь, Дальний Восток, Арктика, Якутия), добычи нефти, газа нужно было привлечь рабочие руки. Тогда и появилось слово «балок» - постройка-вагончик. С их помощью решалась жилищная проблема прибывающей рабочей силы. Подобное жилье, по идее, считалось временным. Но нет ничего более постоянного, чем временное. В советское время получить квартиры смогли не все. Большинство за свой счет вынужденно перестраивали жилища в крепкие дома.Потом грянули лихие 90-е, приватизация предприятий со всеми вытекающими. Организации, когда-то выделявшие своим работникам жилье, канули в Лету.

   

  Проблемой расселения балков власти озаботились 10 лет назад. А в 2012 году руководство ХМАО-Югры запустило программу «Обеспечение доступным и комфортным жильем». Ее условия соответствовали схеме: прописавшиеся в балке до 1995 года, имели право на 70-100%-ю субсидию. Прописавшиеся позже претендовали на 50-70% -е субсидии. Размер выплат в районах иногда отличался. Программа продвигалась со страшным скрипом: выселять людей с насиженных мест дело неблагодарное. Чиновники не вникали в истории конкретных семей. Инициатива разогналась в 2017 году. Во время прямой линии обитательница балка пожаловалась Президенту на тяжелые условия, и он взял проблему на контроль. Время поджимало, и теперь уже разбираться в каждом случае тем более не было времени. Главное — отчитаться.

   

  Руководители нашего могучего государства конечно желали гражданам только лучшего. Бюджеты регионов выделяли на жилищную программу миллиардные средства, но в итоге она переросла в конфликт между народом и местными властями, привела к трагическим последствиям. Почему программа улучшения жилья превратилась на местах в программу лишения жилья и унижения людей? Хотя по отчетам местных властей все счастливы и смеются.

   

  Я говорила с людьми, попавшими в мясорубку чиновничьих решений. Изучила лавину документов: судебные решения, переписку граждан с силовыми структурами, властями разного уровня. И сделала главный вывод: ни один проект не имеет право называться государственным, если заставляет человека страдать, терять веру в элементарную справедливость, терять смысл жизни. Наш материал о трагедии людей, попавших под пресс инициативы расселения. Это истории инвалида-колясочницы Тамары Колодкиной, многодетной семьи Людмилы и Александра Майер, инвалида Ольги Артамоновой, Кристины Сомовой, Аллы Мастерских, Игоря Царикова, Екатерины Абрамовой и многих других из поселения Пойковский Нефтеюганского района Ханты-мансийского автономного округа (ХМАО) - Югра. Если бы власть заботились о народе, то обязана была предвидеть ситуацию.

   

  Выжили, детей вырастили, а теперь нас - на помойку?!

   

  - Программа предусматривала случаи, когда людям было опасно проживать в строениях из-за плохих жилищных условий. Но в балочных массивах очень много крепких, капитальных домов. Зачем их трогать?! Власть обязана была помочь узаконить такие строения, - говорит юрист Наталья Зайнулина. - Человек не может быть произвольно лишен жилища (ч. 3 ст. 56 Конституции РФ). Владелец не просит субсидии или новое жилье. Он хочет остаться в своем доме, где есть все условия.

   

  Многодетная семья Александра и Людмилы Маер с пятью детьми приехала в поселок Пойковский в 1993 году из Томской области.

   

  - От Пойковской дорожной ремонтно-строительной организаци (ПДРСУ), куда оформился муж, нам дали вагончик-общежитие в 27 кв м. Наш район сейчас так и называется ПДРСУ, хотя организация давно нет. Постоянно прописались - в 1998 году. За те 28 лет, что здесь живем, в районной администрации сменилось 6 глав. Мы обивали пороги, обращались к каждому, просили разрешить улучшить, узаконить наше жилье. Нам всякий раз отвечали: «Зачем?! Стройтесь, живите, никто вас не тронет. Только коммуналку платите», - говорит Людмила Маер. - Мы заключили бессрочный договор аренды земли, в БТИ получили техпаспорт. позже выкупили свой вагончик по остаточной стоимости. Устали стоять в очереди на квартиру, а всемером на 27м2 существовать тяжело. Мой муж обустроил жилище, получился полноценный дом почти 60 м2 на фундаменте с железной крышей. В 2017-ом году по инициативе Пойковской администрации дом приговорили к сносу. Предложили компенсацию - около 5млн. рублей. Но в районе даже однушку за эти деньги не купить. Если программа называется «улучшение жилья», - улучшайте! Я - ветеран труда, награждена орденом Материнства 1-ой степени. Мы прошли тяжелое время, но - выжили, всех вырастили, а теперь на помойку нас?! Нам с мужем седьмой десяток. В бетонной клетке я умру, ведь всю жизнь на земле прожили. Стройэкспертиза признала наш дом жилым. Когда началась эта нервотрепка, почувствовала себя плохо. В голове нашли опухоль.

   

  Людмила Маер выдержала ряд операций, потеряла зрение: видит только один глаз на 40%. У нее нарушена координация, передвигаться может только в сопровождении.

   

  Объединились и стоим насмерть!

   

  - У многих, отказавшихся участвовать в программе, добротные дома. На них власти подавали иски, утверждая, что такие дома — самострой, земля занята незаконно. Но люди начинали проживание в балках с согласия исполнительных органов власти. Договор аренды земельного участка у большинства — бессрочный, до сих пор никем не расторгнут. Большая часть жителей, на плечах которых и возрождался поселок, добросовестно и непрерывно владеют строениями 20-30 лет. Кто-то вовремя не оформил прописку. У кого-то единственное жилье, а им предлагают снос, - говорит юрист Замира Федорова. - Сейчас занимаюсь делом Евгения Лисина. Он находился в местах лишения свободы, вернулся, а родительского дома нет, - снесли и его не уведомили.

   

  Алла Мастерских переехала в поселок из Алтайского края в 1983 году.

   

  - После неудачного замужества осталась одна с 3-мя детьми. Соседи помогли собрать деньги, и я купила за 4.200 рублей балок. Оформила регистрацию, бессрочную аренду на землю, получили в администрации «добро» на пристройку. Она получилась капитальная: из блоков на фундаменте, - рассказывает Алла. - Было, что мы с детьми и голодали: одно яйцо на всех делили. Я ни разу не ездила на отдых: своими потом и кровью на отпускные крышу чинила, утепляла пол, окна. Добилась результата: наш дом - крепкий, комфортный. Детей подняла. Сейчас бы пожить, к морю съездить, только новая беда: наше жилище — в списке на снос.Мне 59 лет, я жизнь на дом положила, воюю 5-ый год. Живу в судах, пенсия уходит на адвокатов.Пережила инсульт, но - выжила! Сейчас вынуждена работать. С дочкой вдвоем живем. Если бы предложили равноценное жилье, согласилась бы. Но нам предложили 2,5 млн.. На них купить нечего, а добавить - нет возможности. Моя жизнь — бесконечное выживание.

   

  Семья Кристины Сомовой живет в поселке с 90-го года.

   

  - После сноса бараков, где мы жили, маме по очереди дали двушку в деревянных домах. Мы как-то жили, пока у меня не родился первый ребенок. Я с малышом стала часто болеть. Причина недугов выяснилась. В 2001 году дом признали фенольными. По сей день, в числе других 38 строений, он числится в реестре непригодного для проживания жилья. Мы сами подыскали альтернативу: купили по договору купли-продажи в 2010 году полноценный дом. Прежний хозяин переоборудовал балок в капитальное строение, но узаконить не успел. Предприятие, выдавшее жилье, развалилось. Дом имел статус «жилой», и мы были уверены, что сможем оформить. Но в администрации получили отказ. За 10 лет все попытки его оформить были тщетны. Сегодня дом нашей семьи с двумя малолетними детьми хотят сносить без компенсации. Нам идти в фенольную квартиру?Проблема ушла в суды, последние встали на сторону администрации. Полтора десятка семей на нашей улице с похожими судьбами объединились, пригласили в помощь юристов и узнали страшную правду: - большую часть домов снесли незаконно.

   

  А зоны здесь - «дикие».

   

  - Разработчик генплана Ольга Матис рассказала мне, что в 2017 году данные в Генплан поселения вносились по информации от главы поселка Алла Бочко, -рассказывает Кристина Сомова. - На местность никто не выезжал и не приглашал нас для обсуждения. Например, рядом с районом ПДРСУ находятся нефтяные скважины — кустовые площадки №65а и №110. Они поставлены на кадастровый учет без утверждения санитарно-защитных зон, а многие скважины - законсервированы или не действуют. Но администрация Нефтеюганского района и Пойковского поселения определили под снос строения, как находящиеся «в зоне». Но в ЕГРН этих зон нет! Чиновники отказывали людям в регистрации домов, ссылаясь на несуществующие ограничения! Сколько семей власти вытряхнули на улицу, разорили их дома росчерком нескольких линий в генплане, не разобравшись, не поднимая зада от кресла!

   

  - В 2018 году на приеме у губернатора ХМАО-Югры Натальи Комаровой я доказала, что генплан поселка разработан без подтверждающих документов. Губернатор поручилаза бюджетные деньги в Пойковском провести исследования и на их основе внести изменения Генплан. В техотчете указано: для сохранения наших строений есть основания отнести территорию района ПДРСУ к зоне ИЖС. Прокуратура понудила Администрацию Нефтеюганского района обратиться в суд с основанием заставить нефтяников навести порядок с зонами, - говорит Кристина. - Мы участвовали в заседаниях как третьи лица.

   

  В 2019 году Арбитражный суд ХМАО-Югры (решениями по делам №А75-146/2019, №А75 19297/2019) обязал ООО «РН-Юганскнефтегаз» в течение года установить размеры и внести сведения о границах санитарно-защитных зон кустовых площадок №65а, 110, 45 Правдинского месторождения. Это решение поддержали суды всех уровней. Прошло 2 года, оно не исполнено, никто не наказан, и сколько сломано домов и судеб! Кто ответит за этот шабаш?!

   

  «Проблема — в вашей власти»

   

  - В прошлом году я была на приеме у сенатора от ХМАО-Югры Юрия Важенина, ответственному за контроль ситуации. Он выслушал, посмотрел документы и сказал: «У вас есть проблема в вашей власти, слишком много на себя берет. Мы вам поможем», - говорит Кристина Сомова. - К слову, после прямой линии губернатор ХМАО-Югры Наталья Комарова взяла курс на помощь людям в узаконивании жилья. Но сегодня дела и обещания сошли на нет.

   

  - А у нас здесь и мародеры орудуют. Подъезжают крепкие ребята на бульдозерах, выкапывают весь металл, что остался от прежних хозяев: коммуникации, кабели, бочки, даже старые газовые трубы, - рассказывает Алла Мастерских. - Мы снимали все это на видео. Спрашиваем: «Кто вам разрешил?», а они в ответ:«Администрация».

   

  Индульгенция на убийство

   

  Историю Тамары Колодкиной не рассказать нельзя. Писать об этой мужественной женщине тяжело, и, дочитав до конца, вы поймете — почему.

   

  - Я полжизни трудилась в школе. После 40-ка лет у меня диагностировали коварную болезнь - рассеянный склероз. Это и дикая слабость мышц, проблемы с суставами. Но я привыкла бесконечно что-то преодолевать. Однажды случилось так, что на 3-ий этаж в квартиру я подняться не смогла. Сын помог купить нам с мужем участок с постройкой. Сказал: «Мама, будешь на земле жить — силы появятся». Так и вышло. Началась совсем другая жизнь, - рассказывает Тамара Николаевна. - Постройку мы «превратили» в прекрасный 2-х этажный дом 125 кв.м. Стройкомиссия назвала его лучшим в ПДРСУ. В доме, на улице муж сделал тренажеры. Я - расцвела: в саду научилась работать. Себя не узнавала: сажала цветы, зелень, овощи. За 10 лет мы не смогли узаконить строение.

   

  Жуткое испытание выпало на долю Колодкиных в 2016 году .

   

  - Может помните, в этот год «ходил» по стране свиной грипп — по нынешнему «свиной ковид». Вот им-то я и заболела. Это страшно было. В больнице неделю была в коме, а потом - месяц борьбы за жизнь. Потеряла 30 кг веса. Антибиотики разрушили микрофлору. Во мне ничего не задерживалась, чай выпью, и все назад. Скакала температура. Фактически меня выписали домой умирать, - говорит Тамара Николаевна. - В больницу я пришла сама, а оттуда - меня вынесли. С тех пор я на ноги не встаю. И даже то, что я сейчас сижу — настоящее чудо, сотворенное любимым мужем Павлом! В то, что я выживу, верил только он! Павел считает: победила моя воля к жизни. После больницы я сама повернуться не могла. Работала одна голова. Муж вечером на бок меня положит, а я бужу его ночью: бок устал — переверни. Он как куклу меня и крутил. Потом просила его меня посадить. Паша меня подушками обложит, как ребенка, чтобы не заваливалась, покормит. Так и жили. Сейчас передвигаюсь в коляске, инвалид 1-ой группы, но умею сидеть. Муж придумал способ. Подвязал повыше веревку с множеством узлов, чтобы я держалась за них и руками приводила верхнюю часть туловища в вертикальное положение. Я старалась, хваталась и однажды …смогла сесть. Аппетит появился, а с ним и силы. Сижу бывает, возьму узел, мужем завязанный, в руку и жить хочется: я нужна, любима, справлюсь! Где-то в это же время начался у нас в поселке беспредел с расселением. Нам предложили покинуть дом в обмен на субсидию 1млн 800 рублей. А ведь по закону на человека, ухаживающего за мной, нужны дополнительные квадратные метры. Я подала заявление, но его мне вернули со словами: у вас уже есть жилье. Но ту квартиру на 3-м этаже я получала очень давно на семью по очереди. Там живет семья сына с детьми. Я 4 года боролась за свою реабилитацию, за право жить в доме на земле. Только морально не выдержала больше, сдалась, 62 года мне уже. Извинилась перед людьми: нет сил идти на баррикады. Нас дожали, согласились на субсидию. Ее не хватило даже на конуру в бетонной коробке. Но мы переехали, доплачиваем в рассрочку. Кому мы нужны?! ...я очень устала.

   

  Тамара Николаевна умерла этим летом. Соседи рассказывали: когда переехала, как-то поникла вся, согнулась. Потом что-то случилось...задыхаться начала.

   

  - Соседи видели, как первое время Павел еще приезжал на участок, смотрел на кусок резного лестничного марша рядом с огромными кедрами— все, что осталось от дома Колодкиных. Причудливая лестница еще долго лежала на земле, пока не забрали и ее. Однажды Павел Колодкин пригнал бульдозер, сказал: «Ровняйте!» А там столько добра было! Ему говорят: «Хоть вещи забери». А он глядит непонимающе, будто не в себе: зачем все это, дожить бы как-то.., - говорит житель поселка Игорь Цариков. - Бульдозер еще работал, а он пошел прочь, будто жизнь прежнюю здесь похоронил. Жутко.

   

  Когда ты становишься свидетелем ухода сильного человека, которого сломали обстоятельства, сжимаются кулаки. Ты понимаешь, как он хватался «за свои узелки», держался, пока последний не развязался. Тамару Николаевну убило бесчеловечное отношение к ее трагедии власть имущих, получивших индульгенцию на это убийство. Кто следующий?