Ева Меркачёва. Борьба с борьбой против пыток все мощней!

• Опубликовал Ева Меркачёва 1 февраля 2022 г. - 2 533 просмотра

  

  На минувшей неделе глава Совета Федерации Валентина Матвиенко призвала сделать все, чтобы пытки ушли в прошлое. Столько внимания, как сейчас, этой страшной теме не уделялось никогда. Казалось, вот-вот – и мы исполним реквием по пыткам. Но нет. Желанию руководства страны положить конец этому пережитку Средневековья как будто отчаянно сопротивляются на местах.

  Люди, которые заявляли, что стали жертвами пыток, сейчас подвергаются репрессиям, против них возбуждают уголовные дела за ложный донос. Как выражаются правоохранители, это «ответка». А за извергов-мучителей (в том числе уже признанных преступниками судом) грудью вступаются их коллеги.

   

  Как идёт «непримиримая» борьба с пытками в Кировской области. Марсель Амиров (осужден за ДТП со смертельным исходом) – один из тех, кто рассказал об издевательствах в Кировской колонии «Чёрный дятел» на встрече с членами СПЧ. Если верить его рассказу, это происходило на протяжении трех лет. Все это время он сам был свидетелем унижений и избиений других осужденных.

  После встречи с членами СПЧ Марселя лишили законной возможности звонить близким по таксомату, он провел много времени в ШИЗО, подвергся, по его словам, избиению. Был на голодовке, вообще прошёл все круги ада. Амиров рассказывает, как к нему подходили оперативники Управления ФСИН по Кировской области, уговаривали отозвать его жалобы на пытки: «Ты ничего не докажешь». И ведь они оказались правы. Следователь Омутненского межрайонного следственного отдела СУ СКР Махнева вынесла отказ в возбуждении уголовного дела по тем фактам, что сообщил Амиров:

  «Следствие относится критически к доводам Амирова о превышении сотрудниками колонии должностных полномочий, расценивает их как способ давления на администрацию с целью послабления режима».

  А в отношении Амирова следователь постановила выделить материалы по статье 306 УК «Заведомо ложный донос». Сам Марсель так описывает свое общение с Махневой: «Ей было неинтересно, что я рассказывал. Она все время торопила. Когда я называл факты, то говорила, что это ей не нужно».

  Примерно такая же история произошла еще с пятью осужденными, рассказавшими нам о пытках. Местный СК отказал в возбуждении дел по тем фактам, что они изложили, а самих привлек по 306-й статье.

  Из заявления одного из них (имя умышленно не называю во избежание еще больших репрессий) на имя Уполномоченного по правам человека в РФ Татьяны Москальковой, написанного на прошлой неделе:

  «Разве может быть так, что шесть осужденных «с ровного места» наговорили на начальника колонии? Разве просто так называют его карателем №1, а «Черный дятел» – страшным учреждением? Местные следователи его защищают. Я прошу Вас только об одном – пусть приедет следственная группа из Москвы. Все мои показания можно проверить. Есть неопровержимые факты. Я назову фамилии пострадавших, что мне известны. Их много. Уверен, что следователям из Москвы они расскажут правду».

  Та же следователь Махнева вынесла отказ в возбуждении уголовного дела по сообщениям Петра Чемия. Он подал заявление в правоохранительные органы уже после своего освобождения:

  «Я подробно изложил, как с 2012-го по 2020 год подвергался в ИК № 6 насилию. Знаете, что написали в отказе? Что опросили начальника и сотрудников колонии, и они мои слова не подтвердили. Это даже не смешно. Еще опросили «активистов» (тех самых, на которых я указывал как на пытателей). Цитата: «Согласно пояснениям осужденных, отбывающих наказание в ИК № 6 (следуют фамилии тех, на кого указывали как на «активистов»), сотрудниками колонии превышения должностных полномочий не допускается. Кто-либо из них очевидцем нанесения побоев Чемия не являлся»».

  Еще раз для понимания: следователь опросила именно тех сотрудников и тех «активистов», на которых Чемия указал как на своих мучителей. Они ответили: «Нет, не били и не пытали». И следователя это устроило! Но это еще не все. Чемия назвал фамилии тех, кого пытали при нем. Так вот, в постановлении об отказе в возбуждении дела эти фамилии искажены, написано, что таких осужденных в колонии нет и никогда не было. Между тем Чемия называл нам правильные фамилии, и эти люди есть в колонии, мы их видели, и нам они факты пыток подтвердили.

  – Фамилии я называл по буквам, – говорит Петр. – Но, к примеру, вместо «Мадээ» они написали «Модеэ», вместо «Геталов» – «Гиталов» и так далее. Однако я ведь сообщил СК их должности (к примеру, завхоз), а также время и место. Установить этих людей труда не составляло...