Александр Рощин. Страна утраченной эмпатии

• Опубликовал Алексей Рощин 25 марта - 1 621 просмотр

  

  

  Что больше всего раздражает меня в реакциях окружающих, в том числе в соцсетях – это отсутствие малейшего сочувствия в отношении украинцев. Есть что угодно – «Путин нерешительно воюет», «ах, гибнут наши пацаны», «где же, где обещанное чудо-оружие», даже какое-нибудь дерзкое «почему нет глубоких танковых прорывов» – но простого сочувствия полный ноль.

  Скажем, губернатор Белгородской области Гладков так ответил на вопрос, будут ли в Белгороде включать по ночам сирены ракетной опасности:

  «Если мы будем ночью включать сирену, а сотни тысяч людей спят, и мы будем их поднимать, люди могут не справиться с этой стрессовой ситуацией... Совсем закошмарить жителей? Мы не можем и не будем. Давайте искать компромиссы. Дети и так в напряжении».

  Гладков, как всегда, отечески заботлив. Собственно к нему и претензий никаких нет; ведет себя как нормальный глава региона, переживающий за своих жителей. Вон, за детей переживает. «Спят, а мы будем их поднимать…» Говорю это безо всякой иронии. Настоящая человечность.

  Но, с другой стороны, а ничего, что жители Харькова живут под вой сирен уже два года? Как у них со стрессом? Со сном? Или у них дети не в напряжении? На их детей – плевать? И не только Харькова – почти всех крупных украинских городов. Хотя бы слово сочувствия было? Понимания? Я уж молчу – вины… Нет, ни шиша. Только окончательно свихнувшийся Соловьев уже призывает в прямом эфире на всю страну «стереть Харьков и Львов с лица земли».

  Все это как раз и есть – отсутствие эмпатии. И сейчас опять наступило время, когда выражать эмпатию – как в 20-е, 30-е, 40-е, 50-е годы прошлого века – элементарно опасно. Буквально – эмпатия наказуема. Проявляющие эмпатию рискуют сами попасть в категорию «враг народа».

  Я сравниваю состояния умов в годы моей юности – 1980-е, период афганской войны, и сейчас, период «украинской войны». Все ж казалось, что моральная атмосфера 80-х была куда здоровее: да, война тоже шла, все также переживали «за наших парней» – но не было этих «ура-патриотических» настроений. Все понимали, что война – дерьмо, ни зачем это не нужно, а если б кому-то пришло в голову всерьез следить за тем, «как там наши в Кандагаре», «удалось ли захватить какое-нибудь высокогорное село», «скоро ли пойдем на Хайдарабад» – на такого человека посмотрели бы с брезгливостью. Как на гэбэшного провокатора или как на совершенно забубенного дурака.

  Разительный контраст с сегодняшним осатанением! Но, еще подумал я – а было все же и нечто общее у настроений «тогда» и «сейчас». В обоих случаях публике было абсолютно плевать на местных жителей (в Афгане, как пишут в Википедии, погибло самих афганцев в ходе советского вторжения от 1 до 2 млн. человек). Никогда я и в советское время даже от самых завзятых «пацифистов» не слышал ни слова сочувствия в адрес афганцев. Про «наших мальчиков» – сколько хочешь, про афганцев – ничего. И не то чтобы табу, а просто, видимо – в голову не приходило. Ни стыда, ни вины. Собственно и сейчас так.

  Страна утраченной эмпатии.

  Печально это всё.