В 1930-е годы был снят знаменитый советский фильм «Праздник святого Йоргена». В нем популярно рассказывалось, что с экономической точки зрения религия – это товар. А религиозные организации – бизнесы по его продаже.
Религиозный товар – это обещание безусловной (без условий «за что») любви, подобной материнской, а также обещания решить жизненные проблемы, избавить о тяжелых болезней и т.д. Религиозные организации продают верующим этот товар
Причем давно замечено, что религия – бизнес этот очень выгодный: церковное начальство имеет мерседесы, часы за 50 тыс. евро, яхты и дворцы.
Религий много, и между ними идет жесткая конкуренция за покупателей, то есть верующих. Особенно жестко ксёндзы конкурируют за богатых козлевичей со своим автомобилем.
Религиозные организации идут за платежеспособным потребителем, потому, например, православие в России – религия мегаполисов, а не глубинки. Им увлекается средний класс и выше – высокооплачиваемая интеллигенция и предприниматели.
Московская программа «храмы шаговой доступности» – это именно отсюда, сам термин взят из маркетинга – «магазин шаговой доступности».
Ну и главная причина, почему в Екатеринбурге начальство РПЦ (люди весьма умные) уже 10 лет упорно впихивает свой «храм на сквере» в центр города, а не в густо населенные простонародьем жилмассивы на окраине. В центре – богатые жители в дорогом жилье. А на окраине свободного места полно и окраинное простонародье больше численно, но платежеспособного спроса в этом месте нет, а значит, выгодных продаж не будет.
Ну и в бизнесе самое выгодное дело – казенные подряды на поставку, например для армии, полиции. школ и т.д.
Солдат не может отказаться есть поставленную армии тушенку – в религиозном бизнесе то же самое...
Эти же рыночные законы лежат в основе устройства монастырской жизни, как и того мира, от которого вроде бы люди в монастырь ушли.
Просты и понятны рыночные механизмы в монастырских мелких бизнесах. Изготовление сувениров, шитье облачений, производство экопродуктов питания, издание книг – совершенно нормальное и законное для монахов дело. Таким же микробизнесом было плетение корзин, циновок и прочего хендмейда древними пустынниками. Особенно если работают сами сестры-братья, а не «крепостная деревня» (вот тут есть различие: в большинстве женских монастырей пашут сами сестры, а в мужских, где есть товарный бизнес – «крепостные» трудники или наемные работники).
Но вот что странно – те же маркетинговые инструменты применимы и к тому, что должно бы считаться «духовной жизнью».
1. Позиционирование. Мы – монахи, молимся за весь мир, за Россию, за православие, за РПЦ, за свой город, регион, за конкретных людей, которые принесли денежку.
2. Целевая аудитория. Основной сегмент (особенно в сельских монастырях) – женщины 50+ невысокого достатка и статуса. Для них основной посыл – мы помолимся, чтобы решились ваши проблемы. Если монастырь только начинает восстанавливаться, то – мы бедные, негде главу преклонить, помогите, а мы уж за вас помолимся.
Другой сегмент целевой аудитории – люди обоего пола от 40 лет с достатком выше среднего или статусные персоны местного масштаба. Для них то же самое плюс дополнительно: мы восстанавливаем порушенные святыни, духовные традиции, развиваем духовность и сами уже не простые люди, а особые, духовные, и вы с нами имеете возможность к этому приобщиться, стать выше других.
Тут надо сказать, что с помощью только этих двух пунктов, грамотного позиционирования, без продажи чего-либо, кроме образа самих себя и туманных обещаний неопределенных молитв, монастыри получают очень немало денег путем прямого сбора пожертвований и путем государственных грантов и программ реставрации.
3. Уникальное торговое предложение. Молитва сегодня «услуга» распространенная, «молитвенный рынок» широк, поэтому есть необходимость выделиться, создать свое особое гнездовье. Его создают несколькими способами.
а) Самый действенный – наличие живого старца в монастыре. Как вариант – могилки старца, старицы, блаженной юшки. Они помолятся за всех и за всё.
б) Наличие мощей святых. Это менее доходно, чем живые старцы. Рекламируются обычно молебны и акафисты у этих мощей.
в) Наличие чудотворных или хотя бы эксклюзивных, чем-то особенных икон (например афонских), также икон с частицами мощей и мощевиков. Имеют преимущество обладатели редких и необычных святынь: икона с обручем, чугунок на голову, вериги и посохи, которыми можно себя побить по больным местам и др. Рекламируются тоже требы у этих святынь.
г) Необычное расписание служб (ночные вне конкуренции) и треб (соборование каждый день, молебны каждый час).
д) Эксклюзивные требы (исповедь за всю жизнь, на которую записываются и приезжают автобусами), 40 литургий (не сорокоуст, а в разы дороже из-за придуманного бонуса), поминовения на длительные сроки «с частицей» и «без частицы»). Неусыпаемая Псалтирь — это распространенная монастырская треба, а бывает еще «неусыпаемый» акафист.
4. Конкуренты. Если игумен или игуменья мобильны, много ездят по чужим монастырям, то перенимают, внедряют у себя «молитвенно-маркетинговые» изобретения и прочие лайфхаки друг друга. Если они имеют особенные бизнес-таланты, то дополняют чужие изобретения собственными фишками для уникальности.
5. Интернет-продвижение. Сейчас почти все монастыри имеют сайты. Мало кто заморачивается с их оптимизацией, настройкой рекламы, они в основном служат для информационных целей по конкретному запросу в поиске. Качество их сильно разное, зависит от того, как понимает нужность этого начальство, и от человека, которому это поручено.
Те монастыри, в которых начальство понимает нужность интернет-продвижения, имеют не только приличные сайты, но и страницы в соцсетях. И эти страницы служат ровно тому же, что и бизнес-страницы людей и компаний – продвижению себя на рынке с помощью контента: полезная информация, создание имиджа, взаимодействие и вовлечение аудитории, то есть «утепление» ее. Конечная цель этих усилий – привлечение «клиентов»: паломников, трудников и денег.
Как вообще получилось, что молитва стала предметом рынка?
Предложение родило спрос, как всегда. Спрос на молитву – это потребность в настоящей, принимающей любви, которая нужна абсолютно всем и больше всего.
Все камни, которые сейчас летят в РПЦ – психологически это разочарование и обида на того, кто обещал дать самое важное и нужное, но оказался отчасти мошенником, отчасти дилетантом.
Но потребность-то никуда не делась.
Если разочаровались в своей приходской духовной жизни или во всех семейных попах, то идут искать «настоящего» к монахам, пока не разочаруются и в них...
Комментарии