Сегодня среди части либеральной интеллигенции живёт идея о «коллективной ответственности нации» применительно к россиянам.
Но история уже знает о применении этой идеи в отношении немцев после окончания Второй мировой войны. Сами победители – США, Англия и СССР – быстро свернули в Германию практику «коллективной вины».
Первые социологические исследования американцев летом 1946 года показали, что три четверти немцев действительно ничего не знали о концлагерях или знали минимум, да и то в другом свете (что там, как они считали, содержатся всего десятки тысяч человек). Лишь считанные проценты заявляли, что «в ужасах нацистов виновны все немцы» (и то в основном это были представители немногочисленной интеллигенции).
Как писали американские социологи, основной формой самозащиты немцев было:
«По их мнению, после того, как власть оказалась в руках нацистов, немцы уже ничего не могли поделать, и, как следствие, не могут нести ответственность за действия их власти. «Вы, американцы, представить не можете, в каких условиях мы жили. Это было так, словно вся Германия была концлагерем, словно мы находились под оккупацией. Мы ничего не могли сделать, чтобы противостоять им. Что может один человек против настолько мощного государства? – говорил один из опрошенных».
Потому «Коллективную вину» и денацификацию победители быстро свернули:
«В Баварии в 1951 году 94% судей и прокуроров были бывшими нацистами. Похожие цифры были и в других сферах: в образовании, индустрии, медицине, дипломатическом корпусе. Уволить и поразить в правах огромное количество людей было невозможно, так как без них не могло функционировать само государство. В октябре 1946-го, после завершения Нюрнбергского трибунала, лишь 6% немцев называли его итоги «несправедливыми», но уже спустя четыре года так говорил каждый третий. В 1945-1949 годах большинство немцев в Западной Германии считало нацизм «хорошей идеей, которой нашли неудачное применение».
В Восточной Германии ситуация была во многом похожей. К началу 1950-х годов больше половины ректоров восточногерманских университетов были бывшими членами нацистской партии. Министерство государственной безопасности ГДР, также известное как Штази, приняло в свои ряды тысячи бывших сотрудников Гестапо.
Известный исследователь денацификации историк Александр Борозняк писал: немцам было достаточно того, что на Нюрнбергском процессе осудили верхушку нацистов – после этого «можно отстать от нации»:
«Нюрнбергский процесс принёс не только страх, но и облегчение и «попутчикам» режима, и преступникам «среднего звена»: ведь осуждены те, кто виновен, остальные могут быть спокойны. Публикации о нацистских концлагерях были постепенно вытеснены с книжного рынка, их место заняли мемуары военных преступников, судебное преследование которых было фактически прекращено».
Идеей, которую разделяло тогда большинство немцев, стало «да, гордиться нам нечем, но и ворошить прошлое не надо. Просто продолжаем жить. ФРГ появилась на свет как политический организм, наделённый памятью подростка».
Борозняк пишет, что ярое осуждение ужасов нацизма проснулось только у некоторой части молодёжи во второй половине 1960-х, т.е. среди тех, кто либо совсем не жил при Гитлера, либо был тогда маленьким ребёнком – и, значит, полностью не причастен к нацизму. И лишь в 1980-е немецкое начальство начало осторожно осуждать нацизм на государственном уровне. Делали это тоже в основном люди, кто максимум был несовершеннолетним при Гитлере, либо родился после Второй Мировой.
Комментарии