Ямальский оленевод "ушел" от Навального и прилетел в Екатеринбург к Грудинину

• Опубликовал Виктор Старков 1 февраля 2018 г. - 1 776 просмотров

  В число доверенных лиц кандидатов в президенты часто входят самые неожиданные люди. К таким можно отнести и находку Павла Грудинина. Минувшей ночью главный оленевод-оппозиционер с Ямала Ейко Сэротэтто, ушедший от Навального к КПРФ, прилетел в Екатеринбург. Его "обвиняют" в экстремизме и даже в национализме, а также подозревают в "связях с Госдепом США", впрочем, в ЯНАО немало людей считают, что политически активные кочевники просто-напросто неудобны региональным властям.

  Так или иначе, включение этого ненца в список "доверенных" дало некоторым СМИ повод говорить о том, что "вокруг Грудинина собираются откровенно сомнительные персоны", и уж, конечно, это стало примечательным штрихом в предвыборной кампании кандидата, который позиционирует себя как объединяющий национально-патриотические силы под флагом КПРФ.

  Ненец Ейко Сэротэтто – представитель коренных малочисленных народов севера, редактор главного оппозиционного паблика оленеводов "Голос Тундры". Поддержка кандидата, выдвинутого от КПРФ, молодым северным бунтарем наделала немало шума, а новость о "ямальском революционере" уже успела выйти даже на мировую геополитическую арену. Скоро его покажут в документальном фильме по "National Geographic".

  Ейко Сэратетто 27 лет и он потомственный оленевод. Родился в Салехарде в последний год советской власти. Все детство провел в тундре, кочуя вместе со своей семьей по родовым землям. Пока я с ним разговариваю, он вынимает из сумки национальный костюм – малицу и кожаный пояс "ни" с железными цепями-подвесами и ножнами под холодное оружие. В этом традиционном виде он вечером хочет встретиться с Павлом Грудининым и обсудить с ним проблемы своего народа. Ну а пока с самой "восходящей политической звездой КМНС" встретился корреспондент Накануне.RU, чтобы поговорить о тундре, кочевниках и оппозиционных взглядах.

  

  Вопрос: И нож есть?

  Ейко Сэротэтто: Нет, не стал брать, мало ли что. Время такое, могут не понять и создать проблемы. Зачем им делать такой подарок.

  Вопрос: Кому им?

  Ейко Сэротэтто: Тем, кому не нравится моя деятельность... Властям.

  Вопрос: Разумно. Расскажи лучше пару слов о себе.

  Ейко Сэротэтто: Мои родители сейчас кочуют в тундре, но мы с братьями не можем уже часто кочевать. Особенно я. Если уходишь в тундру, то сразу и надолго отрываешься от всего мира: остаешься без интернета и без новостей. А у меня сейчас много дел и поездок.

  

  Вопрос: И все-таки откуда взялась такая активность и дерзкая позиция? Казалось бы, где олени, а где политика. Это очень необычно.

  Ейко Сэротэтто: Любой человек, который хотя бы жил в деревне, поймет меня: бегаешь с детства во дворе и уверен, что никто чужой не придет к тебе, и как-то в свое время мы так же спокойно кочевали, но в последнее время началось варварское освоение тундры нефтяными компаниями. Все происходило на моих глазах, я пас оленей и собирал морошку, но сейчас на своих землях уже сложнее это делать, нас отовсюду начала гонять охрана промышленных объектов. Я понял, что надо что-то предпринимать, ведь я всю жизнь здесь, я родился и вырос и не могу тут ходить теперь.

  Я не понимаю, как они могут так поступать с природой. Я, конечно, осознаю, что государству нужны газ и нефть, да и земля сейчас федеральная, и где ты родился, уже не можешь жить. Но как же так? Потом после учебы я в своем районе на работу пытался устроиться, но не взяли. Пришлось в город ехать. Хотел найти жилье. Обращался в ассоциацию "Ямал потомкам", ездил с президентом Эдманом Неркаги и Эдуардом Хабэчевичем, он сейчас окружной депутат, но жилья так и не нашли. Наверное, вот в этот момент начал понимать, что что-то надо делать. Простой народ не слышат и нужно действовать.

  Вопрос: Я читал в СМИ, что тебя называют местным "Навальным" в тундре, и слышал, что ты его даже поддерживал какое-то время. Правда?

  Ейко Сэротэтто: Это про меня так журналисты московские пишут и придумали многое. Они не хотят, чтобы наш народ имел свое мнение. Как сказал недавно Греф: если народ умнее станет, то им невозможно будет управлять. А Навального я действительно поддерживал, мне его расследования нравились. Но идею бойкота я не поддерживаю. Я резко против. Этим мы ничего не добьемся. Нужен контроль выборов со стороны народа и наблюдатели.

  Вопрос: И тогда Грудинин?

  Ейко Сэротэтто: Да. А сейчас других кандидатов нет. Это единственная альтернатива действующей власти.

  

  Вопрос: И ты стал его доверенным лицом. Почему? Не боишься, что местные чиновники могут начать мстить?

  Ейко Сэротэтто: Нет. Если раньше и могли сказать, что я болтун, в интернете пишу всякое, а так, в таком качестве я не воздух сотрясаю, здесь я уже представитель КПРФ и в конструктивных рамках действую. Есть же разница? Сейчас ходят по тундре, просят не бунтовать, говорят, чего вам не нравится, вы же прекрасно живете, но это не так, и чиновники не хотят нас слышать.

  Вопрос: О каких проблемах идет речь?

  Ейко Сэротэтто: Главная проблема, что нет пастбищных мест, их почти не осталось. Нефтяники заняли земли, богатые ягелем.

  (Для наглядности Ейко вырывает листок бумаги из моего блокнота и говорит: представь, что это ямальский полуостров, а на нем наши земли. Раньше мы кочевали по всей его территории, а сейчас нашему народу оставили только столько: мой собеседник складывает листок два раза и остается только четверть площади). Говорят, оленей стало много, но это неправда. Сказалась сибирская язва и оледенение, а еще снизился иммунитет — такого никогда не было. Общая экологическая обстановка влияет. Лично у моей семьи пало 200 голов, а у родственников 500 голов. Вообще для многих это целое состояние.

  Вопрос: Много людей тебя поддерживает?

  Ейко Сэротэтто: Да, но многие оленеводы на собрании молчат, в отличие от меня, не привыкли жаловаться, конечно.

  Вопрос: А ты самый бунтовщик.

  Ейко Сэротэтто: Ну, нет, мне просто не нравится отношение к природе... жалко её просто. Наши рода раньше знали свою границу, но с приходом нефтяников уже невозможно определять их.

  Вопрос: То есть не очень принято политикой интересоваться?

  Ейко Сэротэтто: Оленеводам не до выборов сейчас и им политика неинтересна. От этого в чуме тепло не станет, говорят, и им даже неважно, за кого голосовать.

  

  Вопрос: А ты хочешь это отношение изменить? Как говорят, если ты не интересуешься политикой, то политика займётся тобой.

  Ейко Сэротэтто: Да, многие из нас наивные и не понимают, что завтра могут прийти к ним и их земли забрать. Студенты боятся многие и я им говорю: чтобы не поддерживали меня в открытую, а то мало ли их начнут гонять.

  Вопрос: Это тайная подпольная поддержка?

  Ейко Сэротэтто: Да. Я всем сразу говорю, чтобы в открытую не поддерживали, я сам на себя возьму удар, а то уволят кого-нибудь, а я же не смогу эту семью прокормить. Поэтому тайно поддерживают очень многие. Сейчас провокаторы появились, на радикальные действия какие-то даже подстрекают. Таких я гоню от себя. Силой ничего не решить, должна победить социальная справедливость. Поэтому я занялся политикой.

  Вопрос: Смело.

  Ейко Сэротэтто: Мы же тоже граждане России и имеем право участвовать в политической жизни нашей великой многонациональной страны. В том числе и поэтому я доверенное лицо Грудинина. А то уже ездят всякие по тундре и стравить хотят народ, говоря, мол, не поддерживайте кандидата от КПРФ, зачем вам советская власть, она же у вас оленей отбирала. Но эти провокации очень опасны, таким образом народы стравили уже на Украине!

  Вопрос: Давай вернемся к тундре. Бытует мнение, что нефтяные компании вам откупные большие дают, чтобы вы не возмущались. Заваливают вас "бусами" в виде снегоходов.

  Ейко Сэротэтто: Компенсируют по 3 тыс. руб. в месяц каждому кочевнику.

  Вопрос: Не верю.

  Ейко Сэротэтто: Серьезно! Три тысячи кочевых и дрова иногда привозят. Еще генератор раз в пять лет и раз в десять лет один чум.

  Вопрос: Так, а я думал вы сами их делаете.

  Ейко Сэротэтто: Конечно, делаем, но это адский трудоемкий процесс. Я делал для себя и это очень сложно, нужно жерди подобрать, потом мелким швом 40 шкур зашивать. Меня поймет тот, кто делал себе чум.

  Вопрос: Сколько, кстати, кочевников в тундре?

  Ейко Сэротэтто: Нас 18 тыс. сейчас кочует в тундре, а так нас всего порядка 42 тыс.

  Вопрос: И много денег с хозяйства заработать можно?

  Ейко Сэротэтто: Нет. Только на жизнь хватает, на самое необходимое. Рога спилил, купил продукты или бензин. На нас большие деньги делают, на нашем мясе, продавая его по 25 евро за границу, а у нас скупают по 50-100 руб. Стабильность, все говорят, у нас... якобы.

  Вопрос: И какой выход?

  Ейко Сэротэтто: Учиться и получать образование. Но для этого нужны деньги. А потом возникает проблема в рабочих местах. Я, например, в Салехарде учился, но там нужных и востребованных профессий не получишь, а куда-то уезжать еще — далеко.

  

  Вопрос: А говорят, что, наоборот, якобы, у вас нет желания уезжать из тундры. Ведь все уедут и кто останется тогда с оленями?

  Ейко Сэротэтто: Младшие в семье все равно остаются. Так у нас принято, но сейчас все реже придерживаются древних традиций и все стараются своих детей отправить учиться.

  Вопрос: Как Ленин завещал: "учиться, учиться и еще раз учиться"?

  Ейко Сэротэтто: Да. Если не учиться, то мы придем до того, что наши внуки милостыню будут просить за безделушку у охранников нефтяных вышек. И к этому все и идет... к сожалению. Но я уверен, что мы все вместе решим эту ситуацию и исправим.

  Ростислав Журавлев 

  Источник: https://www.nakanune.ru/articles/113669/