В последние недели министр иностранных дел РФ Сергей Лавров побывал с визитами в Африке и Юго-Восточной Азии. Несколько раз в публичных выступлениях он особо подчеркивал, что Россия никогда не занималась завоеванием колоний. «Наша страна, не запятнавшая себя кровавыми преступлениями колониализма, всегда искренне поддерживала африканцев в их борьбе за освобождение от колониального гнета», – написал Лавров в статье, опубликованной в газетах Египта, Конго, Уганды и Эфиопии.
Эта позиция вызвала горячие комментарии и поток опровержений. Отчего такой взрыв интереса к российской истории? Актуальность диспуту придает то обстоятельство, что российские власти в числе прочих объяснений необходимости специальной военной операции в Донбассе, ссылаются на расширение Российской империи при Екатерине II в тогдашней Малороссии. Когда на пустом месте были обустроены многие города, вошедшие в состав современной Украины.
Тезис Лаврова о поддержке стран Африки и Азии в борьбе с колониализмом верен на сто процентов. Если честно, то в рамках движения BLM на месте снесенных памятников отцам-основателям США надо бы воздвигнуть скульптурные портреты Хрущева. Вместо 33 снесенных статуй Колумба в Америке можно установить хотя бы парочку Брежневых. Для исторической правды справедливо – и нам, что скрывать, приятно.
Однако у нас не любят вспоминать тот факт, что вместе с Хрущевым против колониальной системы активно выступал президент США Дуайт Эйзенхауэр. Совместные усилия лидеров сверхдержав положили конец колониальной системе. Впрочем Эйзенхауэром двигали отнюдь не идеологические соображения, а прагматичное желание ослабить европейских конкурентов и занять их место в новой системе отношений с освободившимися странами. Есть версия, к примеру, что президенту было доложено о плане убийства премьера Конго Патриса Лумумбы, а агент ЦРУ прятал труп в багажнике своего автомобиля.
Но вот что касается вопроса о том, была ли Россия колониальной империей, дело обстоит сложнее. В советских школах нас учили, что присоединение огромных территорий к Московскому царству, а затем к Российской империи происходило почти бескровно, по доброй воле народов, желавших попасть под эгиду доброго государя. Да, такое случалось, но нечасто, и только ради спасения своей веры от «нехристей».
Расширение империи, как правило, сопровождалось кровопролитными войнами. Особенно отчаянно сопротивлялись горцы Северного Кавказа. Войны были столь жестокими, что сотни тысяч черкесов бежали в Османскую империю. В современном Израиле сохранились крупные черкесские диаспоры. О непримиримой ненависти черкесов к русским писал в «Путешествии в Арзрум» Пушкин. Долгие и упорные войны с русскими вели даже чукчи и казахи, которых многие привыкли считать отнюдь не воинственными народами.
Однако в любом споре необходимо договориться о терминах. Современная политология кроме отсутствия политической самостоятельности и экономической эксплуатации обязательным признаком колонии считает географическую и территориальную обособленность. Да, классик российской исторической науки Василий Ключевский называл покорение Сибири колонизацией. Но сегодня ссылаться на старых авторов столь же некорректно, как поминать Птолемея и доказывать, что Солнце вращается вокруг Земли.
Англия не спорит, что ее колонией была Индия. Но почему не считать колонией Шотландию и Уэльс? Национальные герои Шотландии – борцы за независимость от английской короны. Националисты прямо говорят, что их страна с XVIII века является колонией Англии.
Титул «принц Уэльский», который носит наследник английской короны, тоже, если следовать этой логике, «отрыжка колониализма». В конце XIII века валлийские бароны после долгой войны согласились войти в состав Англии только в том случае, если принцем Уэльса будет человек, который родился в Уэльсе и не знает ни слова по-английски. Король Эдуард I вынес из своего шатра новорожденного сына, будущего Эдуарда II: «Вот вам принц Уэльский!»
Кстати для характеристики уровня тогдашнего здравоохранения полезно напомнить, что у Эдуарда I Длинноногого от горячо любимой супруги было 16 детей, но до зрелого возраста дожил только один – тот самый принц Уэльский, самый неудачливый король династии Плантагенетов, убитый любовником жены.
Жители Каталонии считают себя колонией Испании, а жители Бретани – колонией Франции. Могущественная Бургундия, которая простиралась от Северного моря до Средиземного, превратилась в заурядную провинцию Франции, а ее последний герцог Карл Смелый убит и растерзан до неузнаваемости. Тоже колония?
Надо признать, что любое расширение любого государства можно по политическим соображениям назвать колониальным завоеванием. Только карликовые страны, вроде Сан-Марино или Андорры, нельзя заподозрить в колониальных приобретениях.
Если считать естественное для прежних эпох территориальный рост государств и присоединение прилежащих территорий колониализмом, то самой крупной колониальной империей являются США, которые со времен «бостонского чаепития» выросли неимоверно и отнюдь не бескровно. Польша после Второй Мировой войны получила изрядные земельные наделы. Украина после распада СССР расширила земли до границ, о которых не мечтали ни Петлюра, ни Бандера. Можно ли назвать это колониализмом?
Ясно, это было бы полным абсурдом. По этой причине министр Лавров имеет основания отвергать инвективы в адрес России по поводу ее колониального прошлого. Нет, Россия не занимала ангельскую позицию, но называть ее колониальной империей несправедливо.
Чаще всего критические стрелы в адрес России выпускают наши соседи. Но разве Речь Посполитая не пыталась сама построить империю «от моря до моря»? Разве не процветала в 1930-1940-х годах радикальная форма панфинланизма с идеей построить Великую Финляндию до Урала – «от Западной Двины до Северной Двины». Ни у Польши, ни у Финляндии не получилось. А Россия сумела построить империю от океана до океана. В числе прочих причин – уважение религиозных и культурных традиций присоединенных народов. Чего и близко не было у Речи Посполитой, которая занималась прозелитизмом на всех территориях, превратив, например, Украину в религиозный Вавилон.
Что касается советской эпохи и отношений РСФСР с союзными республиками, то сухая экономика говорит о том, что если это колониализм, то вывернутый наизнанку, когда метрополия щедро кормит провинцию и за счет самоограничения собственных граждан поднимает промышленный, научный и культурный потенциал, соглашаясь на политическое доминирование коренного населения.
Впрочем это уже другая, столь же взрывоопасная и противоречивая тема.
Комментарии