Сергей Лесков. В чем сила России? Неужто в страшно расплодившихся силовиках?

• Опубликовал Сергей Лесков 17 июня 2019 г. - 5 075 просмотров

  

  Минувшая неделя прошла под знаком правоохранительных органов. Силовики в прицеле общественного внимания – аресты и снятия с должностей, разоблачения и скандалы, громкие приговоры и массовые задержания. Почему так зловеще сошлись звезды над полицейским царством, долго и счастливо набиравшим силу?

  Есть суждение о природе человека – дескать веками ничего в нашей психологии не меняется. В книге Екклезиаста сказано: «Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое», но это уже было…»

  Однако антропологи сходятся во мнении, что эволюция человека идет по пути снижения агрессивности: самки выбирают менее брутальных, но более заботливых самцов. Одновременно с исчезновением клыков и когтей у наших предков росла способность к коммуникации. Есть гипотеза о том, что кроманьонцы вытеснили более развитых физически неандертальцев благодаря склонности к кооперации.

  Закон джунглей, который еще во времена Киплинга казался непреложным для человеческого общества, уходит в историю. Люди и народы перестали вгрызаться друг другу в глотку. Статистика говорит, что в XXI веке в мире от насилия ежегодно умирает 600 тысяч человек (100 тысяч – жертвы войны, 500 тысяч – жертвы преступников). Самоубийц – 800 тысяч. Наркотик ежегодно гробит 200 тысяч человек. А жертв туберкулеза – три миллиона, диабета – два миллиона человек. Во все прежние века такого соотношения  меж «боевыми» и «небоевыми» потерями не было никогда.

  И на фоне этого прогрессирующего миролюбия необъясним взрывной рост силовых структур в России: их численность (армию не берем) за 15 лет увеличилась в два раза. В структурах МВД служит сейчас 900 тысяч бойцов. Россия с ее 623 полицейскими на сто тысяч человек далеко впереди развитых стран: В США этот показатель  – 256, в Европе – 300-350, в Китае – 120.

  Может быть, наша полиция замечательно бережет свой народ? Нет, в России число убийств одно из самых высоких в мире, выше даже, чем в Америке с ее массовыми расстрелами в школах и колледжах.

   

  Если же учесть еще пухнущую на глазах Росгвардию, ФСИН, ФСБ, СК и прокуратуру, миграционную и таможенную службы, ФСО и ФАПСИ, наберется от 2,6 до 3 миллионов разномундирных блюстителей порядка. На отдых эти бравые люди уходят в 45 лет, а доктора, учителя, шахтеры должны вкалывать до 65-и. И это лучше любых слов говорит о социальных доминантах государства.

  В СССР силовиков было в три раза меньше. Неужели свободное рыночное плавание покорежило наши души настолько, что теперь требуется втрое больше конвойных и караульных? Неужели советские люди были выше качеством, чем российские? Почему наручники и дубинки стали самым сильным аргументом в диалоге власти и общества? Впору говорить не о газопроводе «Сила Сибири», а о политическом течении «Сила полиции».

  В Америке в области здравоохранения работает в 14 раз больше человек, чем служит в силовых структурах. У нас медиков столько же, сколько церберов всех мастей. Можно сколько угодно повторять, что Россия – социальное государство. Но объективно, по цифрам, структура трудового рынка в России такова, что людей у нас не лечат, а конвоируют и наказывают.

  Разбухшие силовые структуры – удар по экономике, уже потому что что здоровые мужики бегут из производства, не создают прибавочной стоимости и потребительски, как инвалиды, живут за счет бюджета. В США силовиков 1,2 миллиона, работающих граждан – 153 миллиона. В России три миллиона охранителей обслуживает 70 миллионов работяг. И прокормить армию здоровенных глоток все труднее.

  С древних времен известно, что самое важное в жизни мужчины – посадить дерево и построить дом. Почему в современной России пирамида ценностей перевернулась – и самым важным стала охрана того, что построено и высажено уже не нами, а прежними поколениями? Неужто опротивел труд, который воспевала советская пропаганда? Или выдохся рабочий и творческий запал, так что силы остались лишь на то, чтобы стоять на страже приобретений прорабов приватизации?

   

  Теперь понятно, почему поднялся девятый вал чудовищных обвинений и саморазоблачений силовиков. В биологии ограниченность жизненных ресурсов на фоне чрезмерного роста популяции приводит к внутривидовому хищничеству и даже к каннибализму. Этот обычай особенно распространен среди членистоногих: скорпионы, жуки-геркулесы, мучные хрущаки за милую душу поедают себе подобных.

  Однако чем выше на эволюционной лестнице биологический вид, тем реже проявления каннибализма, хотя совсем отказаться от него не смогли даже высшие приматы и, страшно признать, Homo sapiens.

  В Древней Греции в полицию набирали общественных рабов. Лучше всего эту функцию исполняли почему-то скифы, которых можно считать нашими дальними родственниками. В далекие времена полиция на положении рабов служила гражданам. У потомков скифов произошла силовая революция: граждане попали в услужение стражников и логофетов (высшие надзорные чины в Вмзантии). В подножный корм. А если корма не хватает – хиреет-то народец! – силовикам приходится, согласно законам зоологии, переходить на внутривидовое хищничество.

  Одним словом, как ни вертись, чтобы генералы перестали сажать почем зря людей и поедать друг друга, надо жить богаче. Но тут замкнутый круг: с такими генералами, способными только сажать, но не сеять, мы урожаев не поднимем.