ТВОРЦЫ ИСТОРИИ

• Опубликовал Борис Дунаев 29 сентября 2016 г. - #Сталин  #Сценарий фильма  #Днепрогэс  #Берия.  - 3 097 просмотров

   

  Позднее утро. В большой светлой комнате сидят два молодых человека. Это ВАСЯ и ПЕТЯ, недавние выпускники сценарной студии. Они сочиняют синопсис очередного фильма исторического сериала «Как изгалялась шваль». Фильм посвящен строительству Днепрогэса.

  ВАСЯ. Ну что? Стартуем с совещания в Кремле, где Сталин дает задание начать строительство?

  ПЕТЯ. Ты что! Ясно же сказано: Сталин – людоед и преступник, а все победы и достижения – дело рук народа.

  В. Тогда так: в маленькой хатке за поздним ужином сидит семья – Тарас и два его сына, Остап и Андрий.

  П. Точно! В хате темно, горит только лучина.

  В. Слышь, а лучина это что? Как она горит?

  П. А хрен его знает. Это словцо я от своей бабули слыхал.  Пусть режиссер с консультантом  разбирается… Ну вот, и Тарас вдруг говорит: «А что, хлопцы, хреново без света?» – «Хреново, батька, – дружно откликаются  сыновья. – Ни телик поглядеть, ни Интернет подключить. И чтоб мобилу зарядить, в район надо ездить…»

  В. Постой! А в деревне тогда какой Интернет был? Кабельный или вай-фай?

  П. Откуда я знаю! Это пусть консультант подсказывает.

  В. А если решат сэкономить на консультанте?

  П. Тогда и хрен с ним! Как напишем, так и будет. Кто на такие мелочи внимание обратит?..  Значит так, дальше Тарас говорит: «Тогда вот что, хлопцы, связывайтесь со своими друганами. Подымайте народ на стройку. Будем сооружать Днепрогэс…» Хлопцы переглядываются, вынимают мобильники. Тарас: «Нет, хлопцы, мобильники КГБ  прослушивает. А надо действовать так, чтобы начальство ничего не почуяло. А то ведь они, душегубы, мигом всех нас в ГУЛАГ запрут. Вы вот что – идите прямо сейчас по хатам, пусть соседи собираются, идут по соседним селам. И потихоньку, поодиночке, задами, задами всем миром к Запорожью…»

  В. А как это «задами»? Спиной вперед, что ли?

  П. Балда, в Даля заглядывать надо! «Задами» – это значит по задворкам.  

  В. А-а… А что такое «задворки»?

  П. Ты чо, тупой? За двором – значит задворки … Ну и вот сыновья подымаются и с песней уходят.

  В. А какую песню они поют?

  П. Я думаю на музыку Берковского: «Я хату покинул, пошел працювать, чтоб вольты-амперы с Днепра добывать…»

  В. Годится!..  Ну, середина проще простого. Народ трудится. Власти пытаются разведать, что именно там творится, засылают шпионов и вредителей. А народ их разоблачает и – к ногтю!

  П. Не всех. Некоторых перевоспитывает. Там же гарные дивчины тоже работают. Они любого коммуняку сделают ангелом с крылышками. Представляешь, какие сюжеты можно закрутить? Тут тебе и страсть, и ревность, и соперничество, и диверсии, и перестрелки со смершевцами.  Шекспир отдыхает!

  В. А стройка?

  П. А что стройка? Кому она интересна? Строят и строят… Теперь главное – концовка.

  В. Давай такой финал сделаем: кабинет в Кремле.  Ночь, Москва спит. Сталин, покуривая трубку, бесшумно ходит по кабинету  в своих мягких сапогах и френче. Время от времени он подходит к  столу, где  громоздятся расстрельные списки, чтобы поставить свою подпись.

  П. Точно! И тут вдруг дверь без стука распахивается и в кабинет, роняя пенсне,  влетает Берия…

  В. Нет, погоди. Сталин подходит к окну, глядит на спящую Москву. Камера берет панораму темных улиц, по которым движутся десятки автомобильных фар. Это «черные воронки» забирают новых репрессированных…

  П. Потом камера спускается вниз, к перекрестку, где остановились два «воронка». Водители выходят из кабин, здороваются…

  В. «Здорово, Димон!» – « Здорово, Серый! Закурить найдется?» – «Держи». – «Ух, ты, иностранные! – читает по буквам: – Лу-цки стри-ке… Где взял?» – «Где-где – в Караганде! У шпиона, конечно! У меня была наводка на 16-ю квартиру, а там никого. Ну, я к соседу. Ты, спрашиваю, Иванов Петр Иванович? Он – нет, говорит, я Петров Иван Петрович…»

  П. (подхватывает) … «Ага, говорю, успел, гад, в подполье уйти! Тут у вас, выходит, целое змеиное кубло. И глядь – у него на столе целый блок этих сигарет лежит. Где, говорю, взял? А он мне этак бесстыже: я, дескать, дипкурьер, летал в Америку, там и  купил. Я говорю: всё понятно, собирайся, соколик, долетался…»

  В. И тут мобильник начинает играть вызов: «Ши-ро-ка-а стра-на моя родна-ая…» Димон подносит трубку к уху: «Слухаю, товарищ сержант госбезопасности!» Из мобильника строгий голос: «Ты где, Васильков? Расстрельная команда уже весь спирт выпила, а тебя все нет и нет». – «Виноват, товарищ сержант госбезопасности! Через десять минут буду! Ну, ладно, Димон, держи пять»…

  П. Камера отъезжает, плавно переходит опять в кремлевский кабинет. Вдруг дверь без стука распахивается и в кабинет, роняя пенсне,  влетает Берия…

   В. (подхатывает) «Коба! – кричит он. – Только что поступило сообщение: эти сволочи Днепрогэс построили!» Сталин спокойно отвечает: «Таваришч Бэриа, далажитэ спакойна, что там у вас в странэ праизашло». Берия, взяв себя в руки, сообщает, что по оперативным донесениям в эксплуатацию только что сдан нелегально построенный на Днепре гидроузел, который уже дает ток.

  П. Сталин на минуту задумывается, потом говорит: «Так, таваришч Бэриа, всэх  страитэлэй расстрэлять… Днэпр, это гдэ?» – «На Украине, товарищ Сталин…» Сталин подходит к огромному глобусу, ищет Украину. Добавляет:  «Всё рукаводства Украины тоже  расстрэлять… Хатя нэт, нэ всэх. Никиту аставьтэ, он гапак харашо пляшет».

  В. На лице у Сталина появляется улыбка. Из-под густых усов выдвигаются длинные белоснежные клыки.

  П. Точно! Потом Сталин приказывает: «Днэпрагэс обэспэчьтэ рабсилой… И пускай он тэпэр называэтся Днэпрагэс имэни Владымыра Ильича Лэнина». Берия радостно восклицает: «Бусделано, товарищ Сталин!» И улыбается в ответ. У него изо рта тоже проглядывают клыки, только калибром поменьше.

  В. Камера плавно переходит на кремлевские звезды, истекающие багряной кровью невинно убиенных страстотерпцев. Звучит мелодия «Интернационала», плавно переходящая в «Мурку»… Конец фильма!

  П. Класс! Значит, ты пиши первую серию, а я берусь за вторую.

  В. Лады!

  Друзья хлопают друг друга по ладоням и, открыв ноутбуки, дружно набрасываются на клавиатуру.

  В дальнем темном углу, крепко обнявшись, безутешно рыдают Клио и Мельпомена.