Ольга Туханина. Российские олимпийцы и народ: очередная чиновница плюнула в лицо гражданам

• Опубликовал Ольга Туханина 5 ноября 2018 г. - 8 792 просмотра

  

  Очередной громкий скандал с очередной региональной чиновницей. Директор департамента молодежной политики Свердловской области Ольга Глацких, олимпийская чемпионка, заявила, что государство ничего детям и молодежи не должно. Дескать государство не просило рожать детей, это решение было принято их родителями, к ним и все вопросы.

  Особую пикантность ситуации добавляет то, что это заявление госпожа Глацких сделала на встрече с детьми и подростками в Кировграде.

  Здесь все прекрасно, как обычно у нас в последнее время. Абсурд и нонсенс. Если государство ничего не должно молодежи, то, простите, за каким лешим это государство создавало сам департамент молодежной политики, то есть, создавало госпоже Глацких ее рабочее место.

  На нет-то ведь и суда нет. И в чем тогда заключаются должностные обязанности Глацких?

  Встречаться с молодыми людьми и объяснять, что им никто и ничего не должен? Но это и так давно понятно.

  Все это начинает напоминать бородатый анекдот о человеке, который устроился работать в пожарную охрану. Его спрашивают: «Как тебе работа?» Он отвечает: «Да знаете, все хорошо. Коллектив отличный, начальство не придирается, зарплата устраивает, есть соцпакет. Но как пожар – хоть увольняйся».

  Вот так и наши чиновники. Все их устраивает. Оклады, служебные машины, золотые парашюты, коллектив, удобные кресла и карандаши по цене Мерседеса. Отлично у них все. Но как приходится с людьми встречаться и выполнять свои прямые должностные обязанности – хоть на стенку лезь.

  Откуда все эти иждивенцы берутся? Откуда лезут в таком количестве? Всем чего-то надо, все чем-то недовольны. Кто их рожает? Зачем?

   

  Сами представьте. Сидит большой человек категории «А» на своем Олимпе, размышляет о каком-нибудь предстоящем корпоративе. Это вопрос вкусный, приятный, но деликатный и сложный. Кого позвать, в какой форме, как рассадить, что подавать. Иван Иванович не любит Ивана Никифоровича, но звать нужно обоих. Как их развести?

  И в момент этих сложных размышлений вдруг тренькает телефон, и большому человеку, допустим, сообщают, что какие-то оглоеды вышли на митинг против мусорной свалки. Дышать им, видите ли, нечем. Как будто государство обязано им чистый воздух предоставлять. Не нравится – возьми и переедь. Так нет же, прутся как бараны на митинг, отвлекают важного человека от действительно важных вопросов. И уже там телевидение приехало, и уже пресс-секретарь президента начал ситуацию комментировать. Это ли не кошмар?

  В социальных сетях после высказывания свердловской чиновницы вновь жаждут крови. Ждут, что и госпожу Глацких постигнет участь бывшего министра труда Саратовской области.

  Что же, возможно, и эту уволят. Не вопрос. Эти региональные чиновники – сплошь расходный материал. Но мы с вами должны отчетливо понимать: то, что у трезвого на уме, то у бывших спортсменок на языке. Госпожа Глацких, как и до нее госпожа Соколова, всего лишь озвучила расхожее мнение из коридоров власти. Об этом чиновники рассуждают между собой в курилках, на своих посиделках, на закрытых совещаниях. Когда господин Силуанов заявил, что государство мол слишком разбаловало народ, он выразил общее бюрократическое мнение.

  Лопнуло терпение у наших чиновников. Что за удовольствие быть чиновником, если ты должен все время следить за тем, что ты говоришь, чего-то стесняться, жаться, скрываться. Ты здесь хозяин, а людишки должны оброк платить, шапки ломать да в пояс кланяться. А им воли сколько дали. Возьмут и напишут о целом директоре департамента какую-нибудь гадость. А начнешь их за это сажать, так опять скандал поднимется.

  Нам день за днем открыто говорят, что никакие люди существующему сегодня государству вообще не нужны. Ни тридцать миллионов, ни пятнадцать. Ни в качестве рабочей силы, ни в качестве налогоплательщиков. Говорят, что все мы с вами – это обуза, сплошное обременение. Мы мешаем нашим властям наслаждаться хорошей жизнью. Они уже не могут скрывать этих простых мыслей.

   

  Казалось бы, вот уволили одну чиновницу – остальные должны задуматься, что говорить публично под камеру. Но нет же, они просто не могут. У них накопилось. Они не могут больше в нашем мире находиться. Их все здесь раздражает. Все эти нелепые условности, бессмертные полки, скрепы эти дурацкие.

  На прошлой зимней олимпиаде они нам отчетливо продемонстрировали и свой флаг, и свой гимн. Они действительно нам ничего не должны. Они представляют космополитическое государство Нейтралию, которое по чудовищному стечению обстоятельств вынуждено располагаться на той же территории, где когда-то была Россия.

  И все эти быстрые увольнения, о которых с такой радостью пишут лоялисты, ничего не решают. Министра труда Саратовской области уволили, но в итоге-то прошло ее предложение по пенсиям. Фамилия поменялась, а суть проводимой политики – ничуть. Я уверена, что и госпожа Соколова не пропадет. Корпорация ее не оставит в беде. Пыль уляжется, шум утихнет, и она всплывет на какой-нибудь посту, не таком публичном.

  И чем дальше, тем скандальных заявлений от чиновников всех мастей мы будем слышать все больше. Они станут обыденностью. Они не будут больше порождать скандалов федерального масштаба. Вы же не обращаете давно внимание на то, что каждый день несут в эфире разнообразные персонажи с «Эха Москвы». Это уже и забавным перестало быть. Ничего кроме зевоты не вызывает.

  Так и вся наша публичная политическая сфера в скором времени превратится в одно сплошное «Эхо Москвы». Такое уже было в 90-е годы, а мы как раз туда стремительно и возвращаемся.

  Так что ничего не произойдет. Как у нас изменили смысл слова «демократ» и «либерал», так изменят смысл слова «патриот» и «государственник». Все они будут означать приблизительно одно и то же: социал-дарвинизм, нескрываемое презрение к народу, желание построить себе любимым и своим детям маленький уютный коммунизм, где каждому по огромным потребностям – посреди джунглей дичайшего капитализма.

  Поэтому оставьте в покое несчастную олимпийскую девушку. Она сказала не просто то, что думает, а то, к чему мы идем де-факто. Буквально через шесть месяцев мы будем слышать такие заявления по двадцать раз на дню, это будет привычно, как программа «Время».