Уныние, пессимизм, апатия… Классическая медицина относит эти настроения к проявлениям депрессии. Но если так, в депрессии сейчас не столько наша экономика, которая по данным нового руководителя Росстата практически ожила, сколько изрядная часть населения. Причём часть энергичная, думающая, деятельная.
И неизвестно, что хуже: если она вдруг выйдет из оцепенения – или если продолжит активно погружаться в депрессивную бездеятельность.
Политолог из МГИМО Валерий Соловей, снискавший широкую славу горевестника, уже открытым текстом предупреждает: всё, тупик!
«За последний месяц четыре раза выступал перед бизнесменами – от средних до крупняка. И сравнение эпох – заката СССР и нынешней – встречало у них полное и даже восторженное согласие.
Когда же мы совместными усилиями начинали выяснять, о каком именно сходстве идёт речь, то во всех случаях приходили к одному и тому же ответу. Ощущение полной исчерпанности и тупиковости нынешней политической и экономической модели».
Выборка, разумеется, не репрезентативна. В конце концов послушать Соловья чаще всего ходит публика, уже критически настроенная к режиму. Тем не менее это достаточно широкий и влиятельный слой энергичных и активных людей, обладающих даже некоторой пассионарностью. Пока в их воззрениях жажда перемен пасует перед страхом изменений, тем более что в памяти всплывает негативный опыт 30-летней давности. Но этот синдром вымученной беспомощности – ненадолго.
Ведь этим людям есть, что терять в случае распада теперь уже России. И также у них есть желание оставить что-то хорошее детям, как ни пафосно это звучит.
Конечно, сейчас своеобразным сдерживающим фактором протестной активности выступает отсутствие альтернативной концепции. Есть ощущение, что так жить нельзя. Есть представление, как жить хочется. Нет лишь понимания, как прийти к желаемому будущему из удручающего настоящего так, чтобы не побить горшки в процессе.
Это ведь в 1989 году можно было заявить: скинем коммунистов, установим свободный рынок – и заживём как сыр в масле. Теперь народ поумнел, и «казус Навального», то есть неготовность бунтовать, когда бунт вроде бы назрел – тому хорошее свидетельство.
Однако рано или поздно простой, понятный, исполнимый – и скорее всего неверный рецепт нового счастья будет найден.
Неверный – потому что все понятия сегодня извратились до предела, ложь въелась во все общественные поры до того, что только из нее, кажется, и можно что-то строить. Правда же предстает какой-то неприемлемой архаикой, все лидеры – с двойной, тройной изнанкой. Коммунисты молятся богу, церковники заняты бизнесом, официальные патриоты держат деток за границей. И так далее…
И вот когда наши политические алхимики наконец изобретут их «философский камень»…
Вы хотя бы приблизительно представляете, что тогда начнётся? А что будет потом?
По материалам А. Нальгин
Комментарии