Миссия Путина: готов ли он к ней? А страна?

• Опубликовал Олег Кизим 8 июня 2018 г. - #Путин  #Россия  #возрождение  #реформы  - 5 317 просмотров

  

  Талантливый и энергичный администратор пришёл к власти над разрушающейся многоэтажкой. Он остановил процесс разрушения, залатал протекавшую кровлю, заткнул дыры, в которые врывался холод… Когда он всё это сделал на радость жильцам – стал изучать трещины вдоль несущих стен.

  И пришёл к неутешительному выводу: трещины идут от фундамента строения, а сам фундамент разрушается, потому что треснула базальтовая несущая плита на которую он всей своей массой и опирается…

  Можно починить стены, можно даже изловчится починить фундамент… Но как починить несущую плиту, на которой сама реальность цивилизации стоит? И вот здесь растеряется даже самый талантливый администратор. Тут нужно какое-то гениальное решение одарённого теоретика, много выше уровня сугубых практиков ремонта.

  Путин отвёл от населения костлявую руку голода, остановил распад страны, повернул вспять процессы её расчленения, стал «собирателем земель московских»…

  Но что в итоге?

  Эффект стабилизации. Гниющее и смердевшее – приморожено, и оттого перестало вонять. Но насколько перспективно пребывание страны и народа в глыбе льда?

  Тормоза, при всей их важности при скатывании к обрыву, не могут заменить двигателя. Путинская стабилизация – это приостановленный распад. Она может войти в историю как пауза сосредоточения сил прогресса, как стартовая площадка для преодоления фундаментального кризиса.

  Но может войти в историю и как аттрактор катастрофы духа. Что такое аттрактор? Видели каскад у фонтана? Вода падает из верхней чаши в нижнюю. Пока нижняя не наполнилась – вода ниже неё не падает. Это и есть аттрактор – временный сдерживающий фактор катастрофической динамики...

   

  На мой взгляд, базовой плитой, на которой стоит фундамент многоэтажной цивилизации – это мир человеческих желаний, мотиваций в душе человека. Конечно, дождь, вулкан или половая похоть – приходят к человеку без спроса, и тут его внутренние мотивации ни при чём. Но всё, что сверх стихий и инстинктов, что построено руками человека – имеет истоки в желаниях человеческих.

  Авиация началась с того, что кто-то очень захотел летать. Без этого первого шага не было бы ничего. Медицина началась с того, что кто-то сильно захотел помочь больному (а не сожрать его, как звери). Социализм начался с того, что кто-то сильно захотел справедливости. С этого же начинались и государство, и закон.

  Но желание одного человека – ничто. Для цивилизации важно, чтобы желания синхронизировались, и тогда они становятся первичным фактором, образующим антропогенную реальность.

  Какое дело ни взять – мы обнаружим очень много вторичных мотиваций у тех, кто пытается паразитировать на нем. Один хочет получить должность, другой деньги, и т.п. Но нельзя паразитировать на том, чего нет! Поэтому все вторичные мотивации паразитов мертвы, если нет первичной мотивации: человека, которому это бескорыстно интересно. И безоговорочно – желанно.

  В прошлые годы каких только паразитов и уродов не крутилось вокруг книг, журналов, газет! Но жила полиграфия не ими, а бескорыстными покупателями конечной продукции – миллионами читателей. Которые не только ничего материального не получали от литературы, но наоборот – регулярно по пятаку или гривеннику в неё вкладывали из своих…

  В итоге существовала книжная сфера цивилизации – со своими героями, паразитами, опиравшаяся на питавший её массовый интерес…

  И любое человеческое дело – такое же. Оно всегда опирается на массовый и бескорыстный интерес к нему, когда наградой служит сама по себе деятельность. Именно деятельность, а не возможность получить с неё деньги, ордена, пайки и прочий паразитарный аттрибутарий…

  Суть-то в том, что творения рук человеческих требуют, чтобы их питали. Они не могут существовать, если все окружающие пытаются к ним только присосаться, выдоить, если все приходят с вопросом – что здесь можно урвать?

  И если людей, которым интересна сама по себе высшая психическая деятельность не станет – цивилизация во всей её разветвлённой сложности обречена!

  С точки зрения торможения мировой катастрофы Путин сделал всё, что в силах человеческих. Нечто умершее к 1999 году встало и задвигалось. Вышло из гроба и обнаружило способности повторять кое-что из занятий живых существ…

  Но далее мы упираемся в вопрос регенерации разложившихся тканей общественного бытия. Любая политическая реконструкция носит верхушечный и поверхностный характер. Как только реформатор дойдёт до мира желаний среднестатистической массы – тут вся его власть заканчивается. Ибо можно заставить сделать. Но нельзя заставить захотеть.

   

  Дело, которое человек не хочет делать, которое ему неинтересно – всегда непрочно и симуляция.

  Талантливый администратор, гений управленческих решений, попадая в такую среду, сразу же понимает, что в ней можно сделать, а что уже непосильно верхам.

  Можно реставрировать внешние формы и институты закона, справедливости и державного величия. То есть принудить разложившееся общество симулировать человеческую жизнь, выстроив подобие предыдущей цивилизации из фанерных декораций, в которых главные вояки – покойные деды.

  Но это, конечно же, не есть сама цивилизация с её накалённым восхождением и яростью бойца, ломающего преграды на пути вдохновляющей его идеи. Это всё театральный реквизит и бутафория – ритуальное «вставание с колен», ритуальная «социальная забота», на радениях в честь которых все внутренне зевают и спрашивают себя: «Когда ж это кончится, когда ж в буфет?»…

  У симуляторов есть одна полезная черта: некоторые из них могут быть тренажёрами для отработки реальных практик. То есть остаётся шанс, что от бутафории человекообразной жизни мы вдруг захотим перейти к реально-человеческой жизни в ом виде, в каком рисует её вся традиция человеческой мысли и культуры.

  Но может быть и другой вариант: когда не форма изменит содержание желаний, а содержание – форму. Зверь, устав от политесов, вырвется на оперативный простор, рвать и метать, как на украинском майдане, где все жрут всех…

  Ведь украинский сценарий для нас – не только антиутопия возможного кошмарного будущего. Это ещё и наше недавнее кошмарное прошлое…

  Если миллионы людей желают жить в смраде, неопределённости рисков и кошмаре геноцидов – политической власти очень трудно их перенаправить на более светлые тропы. Ведь представления человека о счастье неразрывно связано с его личными качествами. Дегенерату омерзительно всё, что нормальные люди считают прекрасным. Зато общепризнанная мерзость тянет его к себе…

   

  Что в первую очередь должен был остановить Путин и сумел остановить? Распад страны снаружи и неприкрытый каннибализм внутри. Это две стороны одной медали, когда массы не препятствовали начальникам продавать Родину оптом, а согражданам – в розницу (в рабы и на органы, а также на удобрение).

  Причина – зоопсихология доисторического типа.

  Вначале люди стали думать как звери. Но вести себя как звери они ещё боялись – потому что действовала инерция прежнего культурного наследия. Люди таили друг от друга чёрное нутро. Но постепенно стали понимать: окружающие – такие же!

  Постепенно люди, оборотни изнутри, стали терять страх и снаружи. Стали вести себя как звери, которые нападают друг на друга, жрут друг друга. А если не жрут – то убивают по другим причинам: ссорясь за самку, за кормовой участок и т.п. Звери не заботятся друг о друге и не имеют видового единства. Про то, что волки – это волки, знают только зоологи. Сами волки об этом понятия не имеют. Зверь заботится о себе и иногда о потомстве. Но не имеет видовой солидарности!

  Далее – зверь приручаем и дрессируем. Он не понимает целей хозяина, но алчет получить своё лакомство. Ни один волкодав не задумается: как же я за миску похлёбки и кости с хозяйского стола давлю своих в угоду чужому виду? И почему я пресмыкаюсь перед этим чужим видом?

  Массовая зоопатия (зоопсихология доисторического типа, поселившаяся в постисторических головах) формирует парадокс современного общества: отношения между людьми – как у животных, а инфраструктура, окружающая техника – как у полубогов.

  Сформировался либерал (включая сюда и бытовых либералов, не голосующих за либеральные партии) – недочеловек с возможностями сверхчеловека.

  Технически это чудовище может срыть гору, осушить море, разрушить город ракетами, даже расколоть планету на физическом уровне. А мотивационно оно во власти самых примитивных, животных желаний, мало отличающихся от обезьяньих или свиных.

  Если речь идёт о зоопсихологии доисторического типа – то как может она вместить в себя «национальные интересы», «общее благо», «благо человечества» и прочие продукты высшего развития?

  Естественно, всё, что было достигнуто в ходе человеческой истории – «списывается с корабля». Зоопат рассуждает вполне предсказуемо: «человек есть мера всех вещей; раз я, человек, не понимаю, зачем это, и что это такое – значит, оно не нужно». А понимает то он вещи только на уровне звериных инстинктов, не выше!

   

  Так возникает пост-общество на руинах пост-цивилизации.

  Нас окружает т.н. «культура конкретности» – которая не любит ничего кроме животных удовольствий и цифр, причём первые всё время извращает, а вторые от большой любви всё время подтасовывает, в итоге превратив статистику в бессмыслицу.

  Во всём мире статистика стала детскими часами, которые показывают не реальное время, а то, на какое рука владельца поставила их стрелки…

  Культура конкретности – это стремление жить своими узкими интересами в своём узком пространстве и своём кратком биологическом времени. И не видеть ничего за их пределами. Для цивилизации, выстроенной на категориях вечных ценностей – это смертный приговор.

  Что с этим делать – пока не знает никто. И я не знаю. Знаю другое – никакими поверхностными политическими реформами или верхушечными переворотами дела не поправить. Косметикой сифилис не вылечишь!

  Можно ли зарядить тусклые души и сумрачные головы современников желанием жить по-человечески, а не только низшими инстинктами?

  Как учил св. Серафим Саровский – «Стяжи Дух Мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Тут меньше мистики, чем кажется на первый взгляд. Если ты желаешь жить по человечески, а не как зверьё и скот, и это желание окружающим очевидно, то «тысячи вокруг тебя» могут заразится твоей верой и «дум высоким стремлением». Одни из них тебя поймут, другие скажут, что тоже так хотели, но боялись одиночества, третьи просто начнут подражать в силу склонности к подражанию, четвёртые сочтут новую модель поведения удобнее старой и т.п.

  Задача нашего поколения – зажечь угасшую лампаду человеческой души. Вернуть слепым кротам потреблядства желание видеть, после чего проявится и само зрение.

  Решить эту задачу нельзя политическими реформами, и потому нелепо требовать, чтобы Путин (каким бы удачливым администратором и толковым политиком он ни был) – «слепцам глаза вернул и спины выпрямил горбатым».

  Ибо преображение из зверя обратно в человека – чудо. Его нельзя призвать декретом или голосованием в Думе. Внутри себя обрести желание можно только самому. От желания отложатся и действия, но это уже второй этап. Первый – сам образ желаемый, честно и молча сформулированный для самого себя.

  С этого начинается всё.

  Наградой тому, кто сформулировал для себя высокие стремления – является вся человеческая цивилизация со всеми её находками и удобствами.

   

  По материалам Александр Леонидов